Новое закрытие вузов не за горами

Министерство образования и науки РФ представило итоги мониторингов «эффективности вузов» последних лет. «Мы продолжим искать баланс между потребностями общества и потребностями отдельного человека, – заявил «НГ» заместитель министра образования и науки Вениамин Каганов. – Больших одеял не бывает... Если по какой-то профессии вакансий нет и в ближайшие годы не будет, а мы готовим специалистов по ней, то возникает закономерный вопрос: а для чего мы это делаем? Мы будем решать эту задачу, используя все имеющиеся у нас административные рычаги и ресурсы».

По данным Рособрнадзора, еще до начала проверочной кампании прошлого года добровольно отозвали свои лицензии из всероссийского реестра 123 организации. А после проверки были лишены права осуществлять образовательную деятельность еще 82 высшие школы. Всего за 2013–2014 годы Рособрнадзором были проверены 624 вуза и филиала, лицензии 357 организаций исключены из реестра. Кроме того, к 73 учебным заведениям применена мера запрета приема обучающихся, составлены 1390 протоколов об административных правонарушениях, взысканы штрафы на общую сумму более 21 млн руб., в том числе 17,7 млн руб. в 2014 году. Количество вузов и филиалов в России сократилось с 2,5 тыс. в начале сентября 2013 года до 1,9 тыс.

Темпы сокращения впечатляют. Самое время разобраться, чего здесь больше – рвения чиновников или действительно сама ситуация в высшем образовании достигла точки кипения, наши вузы деградировали. Профессор НИУ ВШЭ (Высшей школы экономики) Исаак Фрумин назвал «массовизацию» главной причиной деградации вузов. По его мнению, такая же участь постигла не только нашу высшую школу, но и университеты США, Китая, Индии и Бразилии. Высшее образование становится социальной нормой, его получают все больше людей и предоставляют все больше организаций.

Для общества эта тенденция позитивна. Но на получение диплома претендуют в том числе и очень слабые учащиеся. Кроме «массовизации», развитию вузов мешает внедрение в высшей школе «квазирыночного подхода», предполагающего конкуренцию между университетами. И слабое участие профессионального сообщества в жизни университетов – никому не интересно, кого выпускают вузы.

Исправить ситуацию вузам порой сложно из-за консервативного мышления профессорско-преподавательского состава, считает Фрумин: «Во многих российских вузах наблюдается возрастной разрыв: есть большое число сотрудников до 30 лет и есть очень много сотрудников старше 50 лет, а среднего поколения почти нет. При этом возрастной профессорско-преподавательский состав видит в происходящих в университете изменениях угрозу стабильности своей работы».

На самом деле жалко не только студентов, но и преподавательский состав. В редакцию «НГ» пишут письма и звонят люди. Они рассказывают, что закрывают их кафедры и они со страхом ждут своего будущего. Зачастую это действительно заслуженные люди, представители уникальных и даже редких специальностей. Но, как сказал замминистра Вениамин Каганов, во главу угла нужно ставить интересы обучающихся. Невозможно выпускать молодых людей в никуда. В министерстве убеждены, что в результате нынешних действий страдают в основном преподаватели негосударственных вузов. А они, как правило, являются совместителями. Так что ничего страшного не произойдет, если не считать потерь в зарплате. Но русский профессор как раз тем и отличается от своих зарубежных собратьев, что живет не хлебом единым.

Согласно недавнему исследованию САР (ChangingAcademicProfession) «Динамика академической профессии», для русского профессорско-преподавательского сообщества характерна «низкая степень профессионального стресса и невысокая удовлетворенность работой». Такая же ситуация в Германии, Аргентине и ЮАР. Во всех этих странах на уровень стресса педагогов и их отношение к работе влияет доступность материальных ресурсов: своего собственного кабинета, аудиторий, оборудования, ассистентов.

Отличие России от остальных стран этой группы в том, что для ее преподавателей оказалась особенно важна нематериальная мотивация: контакт с коллегами и начальством, потенциал влияния на коллектив и информированность о деятельности вуза. В страны с благоприятным сочетанием (низкий стресс плюс высокая удовлетворенность работой) вошли Канада, Финляндия, Гонконг, Италия, Бразилия.

Как считают социологи ВШЭ Ирина Давыдова и Яна Козьмина, уровень профессионального стресса преподавателей российских вузов и степень их удовлетворенности работой во многом зависят от нематериальных факторов. Согласно данным их опросов, отличие России от остальных стран группы состоит в том, что особое значение для ее преподавателей имеют субъективные факторы: ощущение «собственной влиятельности» на кафедре, общение в коллективе, коллегиальность в принятии решений и адекватное взаимодействие преподавателей и руководства вуза. Все это повышает удовлетворенность работой и уменьшает уровень переживаний, то есть ведет к оптимальной психологической комбинации.

Судя по этим данным, профессура, лишившаяся в одночасье любимой работы, подвержена значительному стрессу.